Была у нас тогда великая сэсэсэр и дружба народов под шубой. Под лаской плюшевого пледа. Под ковром.
Встречались они, наверное, в редакции.
Поэты-ленинцы.
Смотрели же друг другу в глаза.
Всё понимали.
Всё..
Зачем такое рифмовали – в такой газете? Ни денег, ни преференций, ни славы особой не приносящее. Вызывающее гмыканье – и с украинской стороны, и с еврейской. Одинаковое с лица.
Загадка.
Которая глубже политики, уверяю. Больше, сильнее нас.
Ибо это – Оно.
