Добитая катастрофой, полуоглохшая, полуслепая, одна-одинёшенька в свои 97. С трудом узнающая пришедших проведать коллег.
На пенсию она уходила сильно за 85, жилистая, бодрая – побив рекорды непрерывного стажа. В газете местной писали.
Жила работой. Всю жизнь, с 15 лет. Скудной ролью медсестры стоматкабинета. Матёрой, опытной. Знающей себе цену.
Однажды, в 45-м – всего ничего, меньше года – она была невестой, потом женой молодого курсанта, красавца, выпускника военучилища. Несостоявшегося нацистского убийцы, плывущего бить врагов Рейха.
Все полторы тысячи военнослужащих гитлеровского призыва тогда ушли на дно. Вместе с девятью тысячами беженцев, вывозимых в безопасное место на десятипалубном лайнере «Вильгельм Густлофф». Знаменитая история.
Замуж она так больше и не вышла. Других мужчин не подпускала. Носила обручальное кольцо. Хранила верность. Сохла.
«Доктор, - однажды, в прошлом тысячелетии, неизвестно с какого переполоху и как вырулив, спросила она, подразумевая сочувствие, - а вы знаете, как был потоплен «Густлофф»?
Я опешил.
Обычно таких вопросов не касались. Особенно – на обеденном перерыве.
Вообще не касались.
Она рассказала, что знала.
Я и вправду сочувствовал.
И – не сочувствовал.
Просто включил тупого.
Сыграл в «молчишь как партизан». Молчишь-плохиш.
Потому, что я знаю – как. И знаю – кто.
Один из них – мой дядя. Родной брат деда.
Вот он здесь, на фото: http://demian123.livejournal.com/180179.html . Михаил Вайнштейн. Подводник, дивизионный механик, знаток страшных штучек. Не только сослуживец, – близкий, до конца жизни, друг «личного врага фюрера», героя «атак века», боевого капитана Маринеску. Пустившего на корм рыбам десятипалубный «Густлофф».
Не без помощи дяди Миши.
До боли жаль – до сих пор жаль – бедную ворчунью фрау Михельбринк. Симпатизировавшую мне, тихонько помогавшую на старте в немецкой медицине.
Одновременно, до сих пор, горжусь родственником – дядькой, бравым морским волком, питерским матёрым отставником. Храню память о нём. Однажды – первый и последний раз – явившимся в Павловск, в артиллерийскую часть, где я проходил срочную, в мундире капитана 1-го ранга. В броне и сиянии боевых орденов, – легенда, Балтика!. Видели бы вы – как забегали сухопутные фуражки на КПП...
Одновременно, всеми фибрами души, ненавижу Сталина. Со всеми его соколами-стервятниками, - надземными, наземными, водными и подводными. Со всеми капитанами 1-го, 2-го и 3-го рангов. Самый счастливый момент в жизни – когда протух, сгнил и навеки сгинул гнусный Союз Рачьих Срачьих и Собачьих Республик.
Поверьте: никакого «когнитивного диссонанса». Полный инь и янь.
Абсолютная гармония.
Надо ли объяснять?
Ладно..
Вот, всегда ведь хорошо, когда – и если – чёрное это чёрное.
А белое – это белое.
Хорошо.
(Бы).
А только внимательней приглядишься, присмотришься – и белое – которое «белое-это-белое» – оказывается, разлагается на семь каких-то странных, разных цветов.
Несоответственно разных. Переставая быть белым светом. Начинаются чудеса – на ровном месте, на белом свете.
Это – «попал», - называется. «В белый свет как в копеечку».
А чёрное, соответственно – начинает мучить полусотней оттенков – в зависимости от степени застиранности – вплоть до серого.
Чёрно-белая жизнь оказывается непривычно – иногда неприлично – цветной.
Чёрное уже – с оттенками.
Белое – уже не белое. Или – не совсем. Или – совсем не. Если – попристальней.. Если –через призму..
«Остранения», – есть такой эффект.
«Остранение», – это когда страньше и страньше..
Жизнь оказывается таким – отрывочным, дурным – ярким, невнятным сном, неясной эмоциональной окраски..
В котором плывут, смутно, под веками, сталинские стервятники-подводники.
Нацистские убийцы плывут, кригсмарине, молодые женихи, помавая жабрами.
Корабль их плывёт – девять тысяч беженцев, женщины, дети, – вместе с тысячей смертельно опасных, дрессированных военных, – по другой версии вдвое меньше – по снижающейся траектории, во тьму, ил, песок. С разбухшей, потрёпаной книжкой на борту – для младшего и среднего школьного возраста – «80 000 лье под водой»..
Гленн Миллер плывёт – в шампанских пузырях разрываемых бездн, ударных волнах – чатануга-чу-ччуу – синкопы отмечают взрывы глубинных бомб..
Сент-Экзюпери – падает и падает, - вверх на железном астероиде.
Вверх тормашками – веселее..
Военно-пассажирский «Ту-154» плывёт в черноморском небе, над Сочи, в 2016-м, в сторону Сирии, в чёрной морской воде, с юной балериной, певцами и артистами, доктором Лизой, смертельно опасными, смертельно синюшными генералами и офицерами..
И бравый дядя Миша – над Исаакием..
И фрау Михельбринк – в своём альцгеймере. Вспоминая многоэтажный «Густлофф».
Плыви, «Густлофф», плыви..
И корабль плывёт.