История одного стихотворения
и посвящения.
http://demian123.livejournal.com/295188.html + http://demian123.livejournal.com/295561.html
Как-то в 2003-м, после очередной ходки в больницу, Маша Каменкович прислала мне новый стих.
Странный. Абсолютно не характерное, редкое для М.К. – прямая "публицистика". Не самый, т.ск., ...
Но – не в том дело.
Мария Каменкович
ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
То дровенки едут; звонок под дугой.
Отец погоняет, сын в дровнях лежит
И заячью шапку свою теребит:
То набок заломит, то сдвинет вперед,
То снег прямо на нос с нее отряхнет.
Зачем же он шапкой своей дорожит?
А в шапке донос на папашу зашит:
Кулак, мол, и спрятал три меры зерна.
И путь впереди освещает луна.
Две куры куме, комиссару пяток…
Райцентр неблизок; спознились чуток.
Кума нас дождется, уж как то ни будь…
А завтра обтяпаем дельце – и в путь!
Лошадка трюх-трюх среди синих теней…
И вдруг заревело дитя из саней:
«Ай, тятенька. справа! ай, дай-ка огня!
Какое-то чучело манит меня!
Я царь, говорит, заночуй во дворце!
А зенки-то, зенки горят на лице!»
«Ты лучше бы морду в снегу-то умыл, –
Беззлобно папаша ему говорил. –
–Видать, как ни прячь от тебя самогон,
А сам к тебе в голову прыгает он!»
«Нет, тятя, гляди-ка, и девки при нем, –
Он бает, что дочки! Вон, синим огнем
Костер аж до неба за лесом горит!
Айда на гулянку, он мне говорит!»
«Ох, Павлик. горячка тебя разбери,
Чего-й то те ныне все мстятся цари?
Ты хучь бы в райцентре того не бреши.
На то не посмотрят, что вырос в глуши.
Цари, да гулянки, – в момент заметут!
Чегой-то ты, мол, разоряисси тут?!
Уже недалече – прикрой-ка хайло!
Эк, снегом-то нынче тропу замело!»
«Лесной царь, лесной царь сидит за кустом!
Ах, зря я, папаша, ел мясо постом!»
«Пропойца ты, парень, вот мой тебе сказ.
Кого ж это пост-от от водки упас?
И ты бы окстился-то, пост поминать:
Небось, пионер теперь, мать-перемать!»
Ездок балагурит, да дрожь по спине.
На елях сугробы в холодном огне.
На дровнях детинушка стоном кричит,
И ухает что-то в лесу и урчит.
Недоброе чует вспотевший старик.
«Пошла!» – по лесам отзывается крик.
Клячонка несется, аж вьюгою снег,
И вот у райцентра замедлила бег.
Возница скорее к Павлушке бежит, –
А тот уж холодный на шубах лежит.
–Ах, сыночка, как я тебя не упас?! –
*
И вбита ушанка ему ниже глаз.
1997.
..........
Здесь – не то, чтобы выдумка...
Маша – описывает свои видения. В палате - в сновидческом трипе - под капельницей с обезболивающим препаратом.
Какие могут быть визии у русского поэта – под морфической капельницей? В онкологии г. Регенсбурга.
Да? Абсолютно литературоцентрические. Цельным, готовым стихотворением. Гётевско-жуковской цитатой. Из жизни пионеров-героев.
Русско-немецкая фантасмагортия: логика бреда.
С годами – видениями мёртвого человека – ставшая ещё более фантасмагоричной.
Мы созванивались, пытались быть умными. Говорили о свойствах-преимуществах разных обезболивающих, мягких – и не очень – снотворных. О фармакологии: вызывающей духов с самого дна – материализующей архетипы. Обо всём, что угодно.
Только не о том, что видел мальчик.
И гётевский, и пионерский.
Уже не важно.
Тогда написал ей, алаверды, посвящение:
Д.Ф.:
* * *
Посвящается М.К.
Ужас, загнанный внутрь:
Здесь, сейчас – как в разведке.
Словно чью-то вину –
Принимает таблетку.
Крыша – медленный скрип –
Начинает крениться.
В ней секрет где-то скрыт:
Тают стены больницы:
Под угрюмой звездой*
Непреклонных Советов –
Нейролепый ездок
В архетипы Завета.
И она говорит,
И она говорит мне
О живущем внутри,
О кочующем ритме,
о рифме.
И за правой рукой
Бусы-буквы кочуют.
И не снится покой
(Даже – и не ночует).
Лишь: мучительно жив
Зомби Павлик Морозов
(Экстрагирован шифр,
Из кочующей прозы).
Тень, дорога, кусты.
Из-под тёмной корчаги
Лезет – бельмы пусты –
Тоже Павка – Корчагин.
От Лесного Царя,
Т.е. – Деда Мороза –
Щёки пуще горят:
Ангел Мика Морозов.
Так вот просто бы всё
Разложилось по полкам –
Как трёхстрочник Басё:
5–7–5. Если б только
Всё не было бы зря. –
За строфою лесною
Не Лесного Царя –
В темноте... За спиною...
2003
………………..
* “Мы – как братья, мы оба гонимы
Под угрюмой железной звездой.”
(“Мика” Морозов).
Примечание к примечанию:
«Мика» Морозов – мальчик со знаменитого серовского портрета: http://www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/314 . Впоследствии –советский шекспировед и (о чём не многие знают) – замечательный поэт. Давно мёртвый. Тоненькая посмертная книжка его стихов была издана в перестройку. Жаль: где-то затерялась при переезде.
А Маша тогда, помню, переживала: почему это ей, любящей детей – привиделось именно такое.
А через год её не стало.
«Мир печален и люди грустны.».
http://demian123.livejournal.com/295188.html + http://demian123.livejournal.com/295561.html
Как-то в 2003-м, после очередной ходки в больницу, Маша Каменкович прислала мне новый стих.
Странный. Абсолютно не характерное, редкое для М.К. – прямая "публицистика". Не самый, т.ск., ...
Но – не в том дело.
Мария Каменкович
ЛЕСНОЙ ЦАРЬ
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
То дровенки едут; звонок под дугой.
Отец погоняет, сын в дровнях лежит
И заячью шапку свою теребит:
То набок заломит, то сдвинет вперед,
То снег прямо на нос с нее отряхнет.
Зачем же он шапкой своей дорожит?
А в шапке донос на папашу зашит:
Кулак, мол, и спрятал три меры зерна.
И путь впереди освещает луна.
Две куры куме, комиссару пяток…
Райцентр неблизок; спознились чуток.
Кума нас дождется, уж как то ни будь…
А завтра обтяпаем дельце – и в путь!
Лошадка трюх-трюх среди синих теней…
И вдруг заревело дитя из саней:
«Ай, тятенька. справа! ай, дай-ка огня!
Какое-то чучело манит меня!
Я царь, говорит, заночуй во дворце!
А зенки-то, зенки горят на лице!»
«Ты лучше бы морду в снегу-то умыл, –
Беззлобно папаша ему говорил. –
–Видать, как ни прячь от тебя самогон,
А сам к тебе в голову прыгает он!»
«Нет, тятя, гляди-ка, и девки при нем, –
Он бает, что дочки! Вон, синим огнем
Костер аж до неба за лесом горит!
Айда на гулянку, он мне говорит!»
«Ох, Павлик. горячка тебя разбери,
Чего-й то те ныне все мстятся цари?
Ты хучь бы в райцентре того не бреши.
На то не посмотрят, что вырос в глуши.
Цари, да гулянки, – в момент заметут!
Чегой-то ты, мол, разоряисси тут?!
Уже недалече – прикрой-ка хайло!
Эк, снегом-то нынче тропу замело!»
«Лесной царь, лесной царь сидит за кустом!
Ах, зря я, папаша, ел мясо постом!»
«Пропойца ты, парень, вот мой тебе сказ.
Кого ж это пост-от от водки упас?
И ты бы окстился-то, пост поминать:
Небось, пионер теперь, мать-перемать!»
Ездок балагурит, да дрожь по спине.
На елях сугробы в холодном огне.
На дровнях детинушка стоном кричит,
И ухает что-то в лесу и урчит.
Недоброе чует вспотевший старик.
«Пошла!» – по лесам отзывается крик.
Клячонка несется, аж вьюгою снег,
И вот у райцентра замедлила бег.
Возница скорее к Павлушке бежит, –
А тот уж холодный на шубах лежит.
–Ах, сыночка, как я тебя не упас?! –
*
И вбита ушанка ему ниже глаз.
1997.
..........
Здесь – не то, чтобы выдумка...
Маша – описывает свои видения. В палате - в сновидческом трипе - под капельницей с обезболивающим препаратом.
Какие могут быть визии у русского поэта – под морфической капельницей? В онкологии г. Регенсбурга.
Да? Абсолютно литературоцентрические. Цельным, готовым стихотворением. Гётевско-жуковской цитатой. Из жизни пионеров-героев.
Русско-немецкая фантасмагортия: логика бреда.
С годами – видениями мёртвого человека – ставшая ещё более фантасмагоричной.
Мы созванивались, пытались быть умными. Говорили о свойствах-преимуществах разных обезболивающих, мягких – и не очень – снотворных. О фармакологии: вызывающей духов с самого дна – материализующей архетипы. Обо всём, что угодно.
Только не о том, что видел мальчик.
И гётевский, и пионерский.
Уже не важно.
Тогда написал ей, алаверды, посвящение:
Д.Ф.:
* * *
Посвящается М.К.
Ужас, загнанный внутрь:
Здесь, сейчас – как в разведке.
Словно чью-то вину –
Принимает таблетку.
Крыша – медленный скрип –
Начинает крениться.
В ней секрет где-то скрыт:
Тают стены больницы:
Под угрюмой звездой*
Непреклонных Советов –
Нейролепый ездок
В архетипы Завета.
И она говорит,
И она говорит мне
О живущем внутри,
О кочующем ритме,
о рифме.
И за правой рукой
Бусы-буквы кочуют.
И не снится покой
(Даже – и не ночует).
Лишь: мучительно жив
Зомби Павлик Морозов
(Экстрагирован шифр,
Из кочующей прозы).
Тень, дорога, кусты.
Из-под тёмной корчаги
Лезет – бельмы пусты –
Тоже Павка – Корчагин.
От Лесного Царя,
Т.е. – Деда Мороза –
Щёки пуще горят:
Ангел Мика Морозов.
Так вот просто бы всё
Разложилось по полкам –
Как трёхстрочник Басё:
5–7–5. Если б только
Всё не было бы зря. –
За строфою лесною
Не Лесного Царя –
В темноте... За спиною...
2003
………………..
* “Мы – как братья, мы оба гонимы
Под угрюмой железной звездой.”
(“Мика” Морозов).
Примечание к примечанию:
«Мика» Морозов – мальчик со знаменитого серовского портрета: http://www.tretyakovgallery.ru/ru/collection/_show/image/_id/314 . Впоследствии –советский шекспировед и (о чём не многие знают) – замечательный поэт. Давно мёртвый. Тоненькая посмертная книжка его стихов была издана в перестройку. Жаль: где-то затерялась при переезде.
А Маша тогда, помню, переживала: почему это ей, любящей детей – привиделось именно такое.
А через год её не стало.
«Мир печален и люди грустны.».
