(no subject)
Стой! Эрогенная зона.
January 22nd, 2018
(no subject)
(no subject)
Зима 1958-го
Над толстым затылком в папахе – зима, – и громоздкие знатные ЗИМ’ы,
Ползущие мимо заветных заимок снабженческих, с инеем водок,
Директорских девок и банек, детсадовских санок, заснеженных сводок,
Морозных каракулей воротников поздних пятидесятых... Вестимо:
И лет через десять – всё то же. Плюс тёмный сим-сим – мёрзлый кинотеатр,
Плюс новый Азимов в натопленной библиотеке: попался!
Охочий в мороз до прожилок, до детских припухших желёз педиатр.
Плюс счастие в куче-мале – первом свальном грехе. Обморожены пальцы.
И плюс – минус 20 (в школу не надо). И плюс – за 40 (в школу не надо):
Спросонья все цифры – клубами печного тепла и напольного хлада.
Уже полдевятого. Утро. Восходит – в сиреневой дымке зари –
Калёная белая стынь над домами. Холодная плазма горит.
2001
Над толстым затылком в папахе – зима, – и громоздкие знатные ЗИМ’ы,
Ползущие мимо заветных заимок снабженческих, с инеем водок,
Директорских девок и банек, детсадовских санок, заснеженных сводок,
Морозных каракулей воротников поздних пятидесятых... Вестимо:
И лет через десять – всё то же. Плюс тёмный сим-сим – мёрзлый кинотеатр,
Плюс новый Азимов в натопленной библиотеке: попался!
Охочий в мороз до прожилок, до детских припухших желёз педиатр.
Плюс счастие в куче-мале – первом свальном грехе. Обморожены пальцы.
И плюс – минус 20 (в школу не надо). И плюс – за 40 (в школу не надо):
Спросонья все цифры – клубами печного тепла и напольного хлада.
Уже полдевятого. Утро. Восходит – в сиреневой дымке зари –
Калёная белая стынь над домами. Холодная плазма горит.
2001