Твой Бог состоит из букв. Звуков и знаков сплава.
Блаженного взрыва глухого меж верхней и нижней губой.
Невыразимой всуе Слова слепящей славы.
Бездны, глотающей глыбы. Бешеной силы слепой.
Твой прок состоит из рая. Утерянного Израиля.
Нездешнего Ерусалима, обещанного никем.
Там родина наша вторая - нигде, на заветном файле -
Купиною неопалимой, тяжёлой водою в реке.
Твой Босх состоит из ада: шипящих, дурашливых гадов.
Кренящихся ориентиров - чаш страшных, скрипящих весов.
Наивного неба-детсада, из верб вертограда, из сада.
Да воющих ветров эфира - досады ручного Руссо.
Твой слог означает: “Logos!”, “Бог”. Голос звучит твой глухо.
В ладонях, составленных плугом,
В щели меж пальцев больших:
“Во имя Отца и Сына, во имя Святаго Духа…”
(Ужели и – “Матери, Дщери”?
И, может – “Во имя Души?.).
Твой Бог состоит из слога, зеркального краткому вздоху.
Что, в ужас пришедши, бездумно ты называешь своим,
Со всхлипом ты мечешь, со смехом, – то собиралось по крохам.
Но - поздно. Относится эхом. И множится: “Элохим!..”
Сквозь Троицы координаты – трёхмерный, трёхликий, понятный –
(Все эти тихие трансы, раденья, запекшийся рот –
Зачем? Песнопения наши – порывисто, дико, невнятно?) –
Он слышит Моленье о Чаше, но только – наоборот.
В собраниях сводчатых, гулких, в закраинах, круглые сутки
К прямому эфиру готовых, с печальной акустикой мест,
Свечой освещаемый скудной, ты, в здравии полном, рассудке,
Всерьёз, как суфлёр из будки, шепчешь наверх – Его Текст.
Сеть слов – но не для человеков; ловец не людей – бери выше!,
Что ты плетёшь там с надеждой, мукою на лице?..
А он ничего не слышит.
А он берёт выше. Всё выше!
На очень высокой ноте.
Вот-вот перейдёт в фальцет.
1999