Прознал про то – шептаться начал люд московский мордовский: ты, дескать, Юрий, прямо как иностранный агент какой. Сало русское ешь. Ешь? Сколь ни корми. А всё на запад смотришь, Юрий. А сало русское – ешь. Прямо – людоед. Дай ответ!
Не даёт ответа.
Молчит Юрий, не даёт ответа.
Только, знай – всеми своими шестью длинными руками - баулы увязывает..
А ему – не успокаиваются: «Совсем не патриот ты, Жора!. Да посмотри – кака бузина нынче в нашем огороде!».
А он так - прослезился.., длинной рукой, так, утёрся..: «Нет, братцы, нет, бояре!. Бузина, оно – конечно. Оно – лепота. Не хрень заморская. Слов нет, - бузина-а.. Бузина-а..», - и второй длинной рукой обвёл вокруг широко и отчаяно. – «Но всё же, братцы, но, всё же..: в Киеве... А в Киеве – дядька!.». И, махнув – не менее отчаянно – третьей длинной рукой, сев на любимого конька своего, он сказал: «Поехали!». Он взмахнул – четвёртой длинной – рукой. И махнул на историческую родину. Во второй и в последний раз.
И, со второй и последней попытки – там он жил долго и счастливо. И умер в один день.
А именно: сегодня он умер, 15-го мая. 865 летъ тому назадъ. Во стольном граде в Киеве, где же ещё, - где и хотел.
Не очень, правда, его там ждали, заробитчанина. Но куда всю жизнь душой рвался – подальше от московского аканья – в киевские равноапостольские угодья, к Руси изначальной, к изначальной мове.
Где велел себя упокоить.
И аминь.
И RIP, как говорится.