Википедия:
«В некоторых древних цивилизациях светлое время суток было разделено на 12 равных часов независимо от длины дня, в результате чего дневные часы были длиннее в летнее время. В частности, римские водяные часы имели различные шкалы для различных месяцев в году: на широте Рима третий час от восхода (лат. hora tertia) в зимнее солнцестояние начинался по современным стандартам в 09:02 солнечного времени и продолжался 44 минуты, но в летнее солнцестояние он начинался в 06:58 и продолжался 75 минут. После периода античности, гражданские часы одинаковой длины в конечном счёте вытеснили неравные, таким образом, гражданское время более не варьировалось по сезонам. Неравные часы всё ещё используются, в частности, в монастырях Афона.»
Наше время:
Летнее время:
«В 1907 г. в одной из газет Великобритании появилась статья «О растранжиривании дневного света» Уильяма Уиллетта с предложением переводить время на 20 минут вперёд каждое воскресенье апреля (в сумме — 80 минут), и производить обратный перевод стрелок в сентябре. /.../
..первой нацией в Европе, которая использовала идею /…/ с целью сохранения угля во время войны (с 30 апреля 1916 года), стала Германия и её союзники в Первой мировой войне. Великобритания, большинство союзников, и множество европейских нейтральных стран вскоре последовали этому примеру; Россия и несколько других стран — в следующем году, а США — в 1918 году. Во многих странах были выпущены однотипные плакаты на данную тему, которые взывали к патриотическим чувствам.»
o mores!
Проспер Мериме, «Кармен»:
«За несколько минут до"ангелуса" множество женщин собирается на берегу реки, внизу набережной, которая довольно высока. Ни один мужчина не посмел бы вмешаться в эту толпу. Когда звонят "ангелус", считается, что настала ночь. При последнем ударе колокола все эти женщины раздеваются и входят в воду. И тут подымаются крик, смех, адский шум. С набережной мужчины смотрят на купальщиц, таращат глаза и мало что видят. Между тем эти смутные белые очертания, вырисовывающиеся на темной синеве реки, приводят в действие поэтические умы, и, при некотором воображении, нетрудно представить себе купающуюся с нимфами Диану, не боясь при этом участи Актеона. Мне рассказывали, что однажды несколько сорванцов сложились и задобрили соборного звонаря, чтобы он прозвонил "ангелус" двадцатью минутами раньше урочного часа. Хотя было еще совсем светло, гвадалкивирские нимфы не стали колебаться и, полагаясь больше на "ангелус", чем на солнце, со спокойной совестью совершили свой купальный туалет, который всегда крайне прост. Меня при этом не было. В мое время звонарь был неподкупен, сумерки - темны, и только кошка могла бы отличить самую старую торговку апельсинами от самой хорошенькой кордовской гризетки.»
P.S. См. (наверху) время написания сей заметки. O tempora...