Отто Дикс, выживальщик
Давай – о послевоенном. Которое, в очередной раз, всё же, надеюсь – настанет.(?) Чтобы не сойти с ума и отвлечься.
Были мы с любимой как-то пару лет назад на выставке Отто Дикса – там один зал посвящён его окопной графике. Полутьма, чёрные стены. И на них пятнами – ярко освещённые картины, графика, весь ужас. Это надо видеть. Вышли – сами не свои..
Экспрессионисты – они такие. Умеют.
Кое-кто, говорят, от этой самой Первой войны с ума сошёл. Из художников, в смысле, не из посетителей. Хотя, тут бы – впору бы и посетителям...
А вот Дикс – неет..
Он – и во Второй выжил. Бешеный рисовальщик.
«Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.».
Отто, крепыш такой, попавший по очереди в обе-две войны, как кур в ощип – выжил!
Как ни в чём не бывало.
Всё – и ФРГ, и ГДР, Первая Мировая, Вторая, повестка, фольксштурм – всё нипочём! Всё прошёл, проходимец.
Выжил – вещью в себе.
Всех своих бесов выводил на холсты и бумагу. А сам – как христос по водам...
Это я к чему?..
А! Тост!:
«Желаю – чтобы все!».
Были мы с любимой как-то пару лет назад на выставке Отто Дикса – там один зал посвящён его окопной графике. Полутьма, чёрные стены. И на них пятнами – ярко освещённые картины, графика, весь ужас. Это надо видеть. Вышли – сами не свои..
Экспрессионисты – они такие. Умеют.
Кое-кто, говорят, от этой самой Первой войны с ума сошёл. Из художников, в смысле, не из посетителей. Хотя, тут бы – впору бы и посетителям...
А вот Дикс – неет..
Он – и во Второй выжил. Бешеный рисовальщик.
«Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.».
Отто, крепыш такой, попавший по очереди в обе-две войны, как кур в ощип – выжил!
Как ни в чём не бывало.
Всё – и ФРГ, и ГДР, Первая Мировая, Вторая, повестка, фольксштурм – всё нипочём! Всё прошёл, проходимец.
Выжил – вещью в себе.
Всех своих бесов выводил на холсты и бумагу. А сам – как христос по водам...
Это я к чему?..
А! Тост!:
«Желаю – чтобы все!».