Демьян Фаншель

Ох ничего себе гудини!..
О пропаже одного известного распятого из могильной пещеры знают все. Все? Вот и чудненько. Чудо известное.
Но! Чтобы – из пещеры Рождества... Из яслей!. Вернее – с яслями... На глазах у изумлён(зачёркн.) равнодушной публики!..
До нас толпы вечернего народа в центре Кёльна, на рождественском базарчике, благосклонно проходили мимо этой рождественской крипты. Вертепа по-вашему. Проходили – и проходили.
Но.
Врач, какгрится, должен быть наблюдательным. На свою голову. Вечно этим наблюдательным больше всех надо!. А тут – шуточка, тянущая на святотатство. Не очень хорошая шуточка.
Хотя, пипл хавает. Пипл – и не такое хавает.
Короче. Заметив отсутствие одного из персонажей композиции ин зыс пикча, мы со Светой отправились куда надо и заявили («свидетельствовали», - говоря библейским языком) - о пропаже Младенца Иисуса!
Первосвидетели мы теперь. Не абы что.
Хотя сами не местные.
Куданадо отправила Когонадо на выяснение.
Когонадо проследовало, обнаружило, изумлённо захлопала ресницами, растерянно почесала форменную фуражку и что-то прошипела в рацию. Наверное, вызвала на подмогу остальных мироносиц.
А мы пошли дальше – вспоминать о нашем бедном Патрике, нашем ушедшем пёсике, прошедшем за свою жизнь 12 рождественских базаров – и свидетельствовать о чуде Рождества.

(фото: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0bxyymTEtSePD2VnaPKihnQJT9kD5hqU9KKRVMko4ZxU91fkfeaNMEhsTUHnbiqVUl&id=1428200371)

Внезапно вспомнил, что я когда-то писал обычные стихи:



Летние конькобежцы

Какими судьбами, как здесь оказался, на Фюлингер-зее?*
Со старым ржавеющим вело... Что за территория?
Уже ни добро, ни зерно, ни разумное – пепел лишь сея,
Плевелы, – вдоль трассы движения, вдоль траекторий

Скользящих (“Стар трэк”), обтекаемых: шлемы – хоть в космос, –
Вдоль Фюлингер-зее, – с жужжаньем: раз – левой, раз – правой
(Толчковой), – вперёд! – в одиночку, гуськом и оравой,
С суставами в сбруе: сверчки, богомолы, кузнечики, космо-

политы. А ты, в кузов пуза еды и воды уложивший,
А ты, – колобком, с ветерком, на своём лисапеде,
До белых волос на груди, до любовниц под сорок доживший,
Всё не забывающий о предстоящем обеде,

А ты, кому книги одни подавай, житель библиотеки,
А ты, кто разрядником впрыгивал в ринг лет тому двадцать восемь,
Кто через два раунда боя, фингалы и кровоподтёки,
В нокаут укладывал точно таких вот, таких же – коньки лишь отбросим,

А ты всё быстрей – вдоль электроопор, в тишине напряжённо жужжащей,
Вдоль мёртвой воды, вдоль асфальта чужого, озёр, конькобежцев согбенных,
Летящей сквозь сон, однорукой, упорно молчащей
Когорты. А ты, начинающий соображать постепенно,

Что эта, – дыханья уже не хватает, – твоя, за стеклом духоты,
Что жизнь параллельная эта – под током. По краю предгрозья!
Что ветер внезапен как подлый сквозняк. Что кусты, камышины, колосья –
Врасплох! Начинает сгущаться, темнеть начинает, а ты

Среди – над асфальтом – скользящих, как в съёмке замедленной, мчишь:
Восьмёрку отметь колеса (вот-вот перевернёмся),
Что шёпотом песню – такую... – в обратном порядке – мычишь
(Там было ещё, что мол, вроде, обратно вернёмся)...

В воде обнажённой деревьев и едущих ног – чередой – отраженья
И согнутых спин. Там, внизу – мы попробуем – там уже осень.
Где всё продолжается – понял? – всё не прекратится движенье
На той, на другой, на твоей стороне перекрученной “8”.



2000


...................................................................
* Фюлингер-зее – расположенная на севере Кёльна система озёр и гребного канала. Мосты, мостики, развязки. Идеальные условия для инлайнскейтинга; сезон – с весны по осень. Зимой конькобежцев не бывает – нет льда.

Природа, кажется, показывает фак корчащимся на востоке в злобе барклаю, зиме и главному русскому богу – Нефтегазу.
Конец октября в Кёльне (да почти по всей Германии): днём до +20°+. Ездоки на великах в рубашечках. Вечером, максимум – джемпер или лёгкая куртка. Прогнозы на ближайшую неделю, на начало ноября – то самое же.
Бывает. Всё чаще.
По-моему, немецкая партия "зелёных", как честные люди, должна бы объявить о самороспуске. Наглядно убедившись в пользе – уй-уй, ужас – потепления климата. А именно – для окружающей среды. И для урожайности (наблюдаю уже который год на соседних полях по 3-4 урожая в году с одного поля). И в снижении – одна из их главных забот – использования «невосполнимых углеводородных ресурсов». Отопления до декабря не требуется. Не всякий год. А в декабре – посмотрим. Польза – и в меньшей зависимости от смертоносных агрессоров, их экстенсивных экономик – всех этих руссо-ирано-нефте-газо-диктатур.
Короче: огромная часть того, что составляет идеологию и программу зелёных, решается – фокус-покус!, Господь любит шутить – очередным естественным, неантропозависимым потеплением климата! Вуаля.
И зелёные дозревают, и быстрее становятся спелыми.
Или, не дай бог – ядовито-красными.

Мхи и лишайники

Над озером

Серого.
И, вроде – лебедь.
Вопрос знатокам: кто это вообще?
Шея и размеры – лебединые. Цветом не бел, не чёрен, а как утка – серый.
Возбуждённые белые шипуны его гоняют, как сидорову козу, каждые пять минут. Прямо вот от озера гонят – на траву, подальше. Подойдёт – опять шипят, угрожают, гонят. Полчаса подряд, на моих глазах. Странное поведение.
На лебединого птенца-переростка не похож – ибо вполне с виду матёрый. Да и все здешние весенние лебедята давно переоделись из серого пуха в белых красавцев. Предположить в нём гуся? – лебединая шея не даёт. К тому же тут, в окрестностях Кёльна мне известны гуси только двух видов: либо здоровенные канадские черноногие, либо красноногие нильские.
Так вот кто этот бедолага такой?

Опять неделями горят леса – в этом году особо интенсивно, яро, по всему миру. Турция – поджоги. Греция – поджоги. Аресты.
Но многотысячелетнюю народную память не вытравить никакими арестами.
Что-то знакомое, из учебника..
«Подсечно-огневое земледелие»!

Сегодня – как в тёплую, тёмную воду – вступаем в ночь на Рождество Ивана Купалы. Йоханана бар Схарьи, кузена – двоюродного брата – назаретского Йешуа. Предтечи новой, христианской этики.
Неутешительные новости для новоязычников-паганини: связь древнего праздника с солнцеворотом потеряна. Сдвиг – более чем на две недели. Многое слегка сдвинулось за пару тысяч лет.
Вернее - не так уж много. Да и - не так уж далеко сдвинулось.
«Всё смешалось..». «Всё перепуталось..». Нет, лучше: всё переплелось - в венке на Иванову ночь.
Отгорели в ночи цветущие папоротники, - никаких эротических прыжков через огонь, тёмных оргий, предрассветных диких, сладких зачатий..
Но и никаких человеческих жертвоприношений, смердящих идолов в протухшей крови.
С него всё началось. С Купалы.
Того, кто знал и помнил Родство. И посылал учеников – спросить. Предчувствовал то, что воспоследует.
Краткая биографическая справка:
Иван, он же Предтеча, он же Креститель (хотя никого он не крестил, не распинал на римском пыточном вертикальном станке, а наоборот – символически очищал в израильскую жару, окуная в прохладную воду – поближе к рыбе, позднейшему загадочному тотему христианства – туда, где тело начинает терять тяжесть, где кончаются земные дела, а воды темны и прохладны..), Иван и Иисус (он же Ешуа и т.д.) – двоюродные братья по материнской линии, близкие родственники и сверстники. Мать Ивана, Елизавета и мать Ешуа-Иисуса, Мария – сёстры. Поддерживали родственную связь, ходили друг другу в гости. Иван был всего на полгода старше Иисуса, своего двоюродного брата. Остальное – см. в Протоколах Четырёх Мудрецов, евангелистов.
Аминь.
Ну и, как водится – ежегодное традиционное подношение Купале, Ивану-Иордану:

Иван

Окает и говорит по-вятски:
На Иване держится Россия
(От России рифмы ждёшь, но все я
Растерял в рассеяньи дурацком).
Горячусь в ответ, беру за лацкан.

За меня же праотцы, вестимо,
Головой, златыми ли устами,
Отвечают. Святцами вместимы,
Имена семитские здесь стали
Избранными Библии местами:
Собирай, Иван из Палестины.

Все Джованни, Яны и Хуаны,
Жаны, дон Жуаны, Иоганны –
Должниками возвратятся в срок...
Голова, скажи, что будет далее.
Шарят пальцы, не найдут сандалии.
Не развяжут чей-то там шнурок.

2004

И – от человека нерелигиозного, неконфессионального: всем сегодня желаю цветок папоротника увидеть – и в огне не гореть!
Слава Ивану!

Обеденный перерыв

Никому. Секрет сиесты.
От чумы ларьков, запарки
Окон, раскалённой жести –
Воскресение в предместье,
На задворках лесопарка.

Над овражком, на подстилке,
В закутке, забытом Богом,
Отдохни. Вздохни. Остынь-ка
В благолепии убогом.

Просто: выдалась крапива.
Прост и скромен чистотел.
Вот – теперь. Неторопливо
Доставай бутылку пива...
Тихий ангел пролетел.


1998

Третий год на озёрах Фюлингер-Зее гоняет этот чувак – с дикой скоростью, закладывая немыслимыее виражи – на сёрфе с почти бесшумным моторчиком. Красота! Каждый сезон – на всё более совершенном образце. Ни океанских волн, ни гаваев не нужно – сплошной драйв и адреналин.
Электросамокаты, говорите?