Демьян Фаншель

Кроме радостного прислуживания фонетике, «служанке серафима» по выражению Мандельщтама, вторым главным обетом поэзии является создание образов. «Весомых, грубых, зримых». На глазах изумлённой публики.
Буквально – на / в глазах. Со вкусом, запахом, настроением. Это вам – не 3D.
Читаю сейчас у Аркадия Штыпеля, в «Поэме без поэта»:
«.. в логове гиперборейца
в голове мамонта
в ноздре комара
слышно как
алюминиевая ложка
скребется
по дну алюминиевой миски
в раю комар жирен
туда берут курс
птицы: алконост сирин
птица птурс».
Последнее слово – вместе с предыдущими «алюминиевой ложкой» - и миской – и заедающим насмерть «комар жирен» – сразу отбросило в 70-е. На срочную службу. Вот она – сила образа! «Птица птурс» – вуаля!
По-простому: Противототанковый Управляемый Реактивный Снаряд.
Запуск с БРДМ’а (Боевая Разведывательная Дозорная Машина. Много аббревиатур дополнительно всплывает со дна памяти – поглазеть ещё разок на полёт птицы птурс).
ЦАОК ЛенВО – Центральные Артиллерийские Окружные Курсы Ленинградского Военного Округа. Полигон Струги Красные, Псковоской области.
За хранение этой фоточки с учений лет 8 тогда полагалось. Качество - не обессудьте:

В Кёльне днём +18°, посреди февраля, на минуточку.
Сегодня шлялся в прирейнских асфальтах – и в очередной раз пережил пролёт сотен, примерно, трёх зелёных попугаев – тремя сотенными стаями. Они летят низко, быстро – на уровне головы – вдоль набережной, огибая тебя с истошным визгокряканьем, тремя волнами. Жуткое и весёлое зрелище, запад Германии..
Люфтваффе, блядь.
Если бы ещё эти 30-сантиметровые твари, садясь орущим зелёным стадом на дерево, не срали бы так богатырски, я бы подумал, что я в раю.

Есть в Архангельске такой проспект – борца с царизмом, американской интервенцией и т.д., партизана Павлина Виноградова. Помню памятник Павлину в центре города, в партизанской тужурке. И, кажется, с биноклем.
В первый год по приезде, чтобы вспомнить расположение улиц, всегда мысленно, внутренним, т.ск., взором, дорисовывал прячущейся в неведомом направлении статуе павлиний хвост.
И мгновенно! – как по Полярной звезде азимут – находил нужную дорогу.
Ориентируясь на славу города.
На Павлина.

Сегодня читал Мишке «Буратино». А именно – эту главу (см.). Мальчик – в ужасе – слушал. Изредка задавая вопросы. Я – в ужасе – продолжал:

«Из облака, похожего на кошачью голову, упал черный коршун -- тот, что обыкновенно приносил Мальвине дичь; он вонзил когти в спину полицейской собаки, взмыл на великолепных крыльях, поднял пса и выпустил его...
Пес, визжа, шлепнулся кверху лапами.
/.../
На помощь Артемону шли жабы. Они тащили двух ужей, ослепших от старости. Ужам все равно нужно было помирать -- либо под гнилым пнем, либо в желудке у цапли.
Жабы уговорили их погибнуть геройской смертью.
/.../
Все звери, птицы и насекомые самоотверженно накинулись на ненавистных полицейских собак.
Еж, ежиха, ежова теща, две ежовы незамужние тетки и маленькие еженята сворачивались клубком и со скоростью крокетного шара ударяли иголками бульдогов в морду.
Шмели, шершни с налета жалили их отравленными жалами.
Серьезные муравьи не спеша залезали в ноздри и там пускали ядовитую муравьиную кислоту.
Жужелицы и жуки кусали за пупок.
Коршун клевал то одного пса, то другого кривым клювом в череп.
Бабочки и мухи плотным облачком толклись перед их глазами, застилая свет.
Жабы держали наготове двух ужей, готовых умереть геройской смертью.
И вот, когда один из бульдогов широко разинул пасть, чтобы вычихнуть ядовитую муравьиную кислоту, старый слепой уж бросился головой вперед ему в глотку и винтом пролез в пищевод. То же случилось и с другим бульдогом: второй слепой уж кинулся ему в пасть. Оба пса, исколотые, изжаленные, исцарапанные, задыхаясь, начали беспомощно кататься по земле.
/.../
Жирная белая гусеница вползла на голову Буратино и, свесившись с его носа, выдавила немного пасты ему на зубы.
Хочешь не хочешь, пришлось их почистить.
Другая гусеница почистила зубы Пьеро.
/.../
Десять жаб зашлепали животами к озеру. Вместо зеркала они приволокли зеркального карпа, такого жирного и сонного, что ему было все равно, куда его тащат под плавники. Карпа поставили на хвост перед Мальвиной. Чтобы он не задыхался, ему в рот лили из чайника воду.» (Алексей Толстой, «Золотой ключик, или приключения Буратино»).

После чтений ужинать Мишка не очень хотел.
Сейчас он видит беспокойные быстрые сны.

Птица счастья – это голубь!
Это сейчас: птица счастья – аист.
А тогда – голубь!
В Архангельске 70-х, в городе-«Доска, Треска и Тоска», – треска, вдруг, стала исчезать – в хвостах длинных, тоскливых очередей вдоль деревянных тротуаров – у деревянных же продуктовых. Вымирала, постепенно став реликтом – уступая место карточкам.
Например: карточкам на покупку молока. 0,5 л в день. На работающего. При наличии у него в семье ребёнка до трёх лет..
Нет. Надо прервать это длинное, на голодный желудок, тоскливое воспоминание – коротким и светлым!
Например: стипендия плюс зарплата ночного сторожа-дворника – проедалась и пропивалась с приятелями в два-три дня!
В ресторане «Север», «у танка» - и других хороших местах.
Точка.
После чего происходило одалживание до стипендии. И получки. Хлеб, килька, чай.
Тогда, в период безденежий - глухих, студенческих, пустоватых продуктовых магазинов средины 70-х, неделями – подсоса под ложечкой при слове «мясо», запахе жареного, - мы с однокурсником, соседом по будке Володей О., устраивали нерегулярные, дикие махновские набеги – за белковой добавкой.
У хозяйки Тамары Павловны торжественно отдалживался мешок.
Тамара Павловна качала головой, но мешок давала.
Приполярной белой ночью, сонно, весело дрожа от холода, жертвы своей молодости, желудочного сока, времени, места, действия, трусили вдоль набережной – абсолютно свинцовой Северной Двины – в центр, к Памятнику Жертвам Интервенции. Хмурому, мёрзлому. Тёмно-серому..
Где-то там – ждало живое мясо: гнездились, кучковались, роились, подкармливаемые пенсионерами и брачующимися, жирные голуби мира.
Мёртвая площадь. Мгновенная рекогнсцировка на местности.
Результат, при правильном расчёте, оказывался всегда верный: штатный мент-охранник – в ауте. Ушёл незаконно спать.
Ногами – как можно шумней – сгребалась в кучу рассыпанная пенсионерами мусорная подкормка.
От шума просыпались – откуда ни возьмись, являлись – шуршащие, летящие ингредиенты бульона.
Белая ночь: у птицы мозги набекрень..
Да. И – у студентов.
На асфальт, на приманке – лески 0,3, с широкими петлями на конце.
Городские индейцы вышли на охоту.
«Не дышите.». В засаде - 10 сек.
И-и – дёргаешь весь пучок – вуаля!. Трепыхается!
Ещё раз.
Ещё!
После нескольких повторений, набрав полмешка крылатой протоплазмы, дико гогоча, смывались от Интервенции и Её Жертв – бодрым шагом мародёров.
Голубей из мешка доставали – как фокусники, – сворачивали головы.
Ощипывали.
Бульон варили в эмалированном ведре, до утра.
Тамара Павловна спеша на работу, качала головой..
На вечернем пиру, как на кавказской свадьбе, гуляли все: и знакомые – и просто так – захожие студиозы. Даже из лесотехнического. Кто со своей водкой, кто – так.
На завтра оставлять было не принято.
Это – не о барышнях. Разделивших трапезу. Для которых мы, кстати, были охотниками на перепелов.
А голубь, с тех пор – птица счастья!
Вспомним, друзья: «Человек есть то, что он ест.»!
И..: то-то я, как-то – до сих пор я, что-то.. – подозрительно счастлив...

http://www.youtube.com/watch?v=uIpJ86AQ2BQ

Прилетела, крыльями звеня."


Кёльн, Рейн. Фото Кристины Пасечной.

Спасибо гулливерской версии http://russgulliver.livejournal.com/289337.html. Навеяло.
Унас тут будет – своя, короткая. Ненаучная, но познавательная:

«..Мой Христос не похож на Христа Андрея Белого /.../, для меня Христос – вечная, неиссякаемая удойная сила, член, рассекающий миры во влагалище и в нашем мире прорезавшийся залупкой, вещественным солнцем, золотым семенем непрерывно оплодотворяющий корову и бабу, пихту и пчелу, мир воздушный и преисподний - огненный.»

(Н.Клюев, «Гагарья судьбина», ИРЛИ. Р.1. Оп.12. Ном.681. Л.33.
Публикация: «НЛО» 5(1993) – «“Гагарья судьбина" Клюева». Втупительная статья и комментарии Константина Азадовского).

Самое интересное: когда читал гулливерский пост, эта клюевская цитата вспомнилась – даже не в связи с публикацией Азадовского. А вот, именно – с этим:
1. http://demian123.livejournal.com/12841.html (здесь - см. в комменте)
2. http://demian123.livejournal.com/13272.html
3. http://demian123.livejournal.com/13367.html
И – к чему бы? Тоже бы надо бы разобраться.
Потому что -  что это?: как только Клюев, - так – либо скопцы, либо – залупк...
В общем, Фрейд с Юнгом плюют друг другу в бороды, а мы пошли разбираться с благочестивым Николай Алескеевичем, – как водится: на кухне, за рюмкой чая.

Докладываю.
По случаю весны и погоды отмечается небывалое гнездованье и размножение велосипедов.
В местах скоплений – их брачные танцы. Смешение красок, мелькание спиц, бахваленье наворотами – любо-дорого!
(Дорого – не люблю).
Насчёт любо: недолюбливаю эти – лишь бы эксклюзивность – всяческие велосипедные навороты.
Избыточность.
Могутные тяжёлые шины маунтинбайков. Хвостовое оперение без багажника. Гнутые – бог зна куда – рамы. Сильно косые, плоские – с ладонь шириной – поперечные перекладины. Десятки скоростей – необязательных – со сложнейщим переключением: рассчитанных, по всему видать, на некоего члена шоссейной сборной. Не отдавленного 95-ю килограммами матёрого мужского веса. На узком, модном седле.
Изысканно, неудобно.
Где мои боевые слоны – ладность, незатейливость, услужливость? Где простые, шустрые, устойчивые велики детства?
Где ХВЗ? «До дому нэ довэзэ».
Где..
Нет, у меня – замечательный велосипед! Лёгкий, надёжный, быстрый ситибайк – ласточка!
Но его каждый раз крадут!
Последний раз – перерыв 3,5 года, феномен. Рекорд. При том, что – столько же почти лет живу в самом, что ни на есть, цыганскиом районе компактного проживания. Как домашний попугай под гнездом стервятника. Типа - Алеко.
А то раньше, бывало – и 9 месяцев не пройдёт...
Живи с цыганами – и ни о чём не думай!
Так вот. У здешних молодых людей (отвечаю за германских и голландских студентов обоего пола) - в чести старые «амстердамеры» и "голландеры".
Амстер-«дамские» велосипеды.
С у-образной рамой. Простые, устойчивые, старомодные. Удобные. Недорогие. Лучше – б-ушные. Ещё лучше – «аутентичные»: приведённые в божеский вид,  крупповской стали ветераны 60-х. 50-х. Надёжные, как амбарный замок.
Появились подделки..
С классикой – всегда так.  
Недавно видел: у Бойда: в 1-м томе (толстом, увесистом, хорошо изданном, - отвык от «бумаги») – фотография. Будущий папа Володи Набокова-Сирина, Владимир Дмитриевич, с мамой В.В.Н. – жених и невеста – в имении, на велосипедной прогулке.
Какие там дорожные велики английские!.
Мало сказать – изящного, лёгкого, современного вида : удобные!..
Нет, я положительно прав в своём ворчании на новомодные непотребства.



Тэг'з:  Брюзжание. Восхищение.

На улице вовсю солнечно и тепло, зелено и морожено(э).  А на одной из последних в округе афишных тумб какой-то безумный мороженщик налепил радостно-безумный плакат:



По утрам птицы верещат так... - закрывать балкон не имеет смысла. Просверливает стеклопакет. А мы и не закрываем. :)

От дома подруги, через парк, есть проход зеленями к озеру. Сразу за озером – река. Опять же – в зеленях.
Деревья, кусты вокруг – розовое, жёлтое, белое весеннее кипение. Источающее аромат. Редкие, ценные, благодатные запахи.
Поздний мартовский воздух сегодня можно пить литрами. Смело нарезать на куски. Мазать на хлеб.
Никакой аллергии.
Парфюмерия  из флакончика, дезодор из пшикалки – смерть моя, астматический баян в бронхах.
Организм – против.
Организм требует: марта. Апреля.
Озера. Парка.
В парке вечером – матёрые лисы, оставшиеся с зимы (http://demian123.livejournal.com/113710.html), ещё пуще заматеревшие. С нагло распушенным, трубой, горизонтальным хвостом – длиннее хозяина. Неторопливо пересекающие дорожку под фонарями. Плевать хотевшие на твоего собакевича – и его собаковода.
Неуважуха.
Утром в ветвях, сверху – затевается оглушительная трескотня. Здоровущие сороки – дают сто очков Анке-пулемётчице. Вместе с пулемётом, Петькой и Чапаем.
Чертыхаешься, проклиная.
Всю неделю – яркое синее небо, солнце. Тридцатисантиметровые зелёные попугаи – поналетевшие, понаехавшие (http://demian123.livejournal.com/53942.html), по весне очухавшиеся и продравшие глотки – неподецки орут над деревьями. Забыв, что тут вам не Бразилия.
Одуревшие дрозды – давно переставшие мигрировать, зиму белую пропели, проплясали мелкой чечёточкой, в пику Крылову – ленятся летать, снова пляшут, дают всем дрозда – и ещё пуще путаются под ногами. Занимают нишу. Свистя при этом так, что сбитые с толку дисциплинированные собаки из прогуливающихся уже готовы бежать на свист. Мимо флегматичных собаководов.
Вступая в Парк, на траву, по пути к Озеру (за которым Река), вмиг забываешь о недавних липких виртуальных бесах ЖЖ.
За шеломянем-монитором остаются изрыгающие ненависть – и в рифму, и без (ненависть – всегда, ещё раз – ненависть), как правило «из пишущих» – заполошные истеричные мущинки.
Туда же идут – их идейные собратья по террору, реальные кровопийцы: с бритыми головами, - с бородами и без..
Обо всём забываешь, потому что – не до того. Молодой собакевич выводит тебя на поводке на тропу весны. Высматриваем кроликов. (http://demian123.livejournal.com/84981.html, http://demian123.livejournal.com/131786.html).
Посреди травы, подпитывая организм энергетикой весенних ЛЭП, деревьев в цвету, потихоньку отторгаешь – и бешенство, и бесов Замониторья. Всю прущую оттуда больную, беспокойню, дурную хмарь: помойную, орущую, гнойную ненависть фрустрантов.
Естественное бешенство – лис – не в счёт. Опасно, но – не мерзко.
Замониторье идёт нахер и отдыхает. :)
Попугаи, дрозды, сороки, лисы, кролики, ежи, дети, собаки, реже – собаководы. Вот кого можно встретить в парке.
Такие разные миры – так толково существующие на этом зелёном пятачке. Последнем пятачке свободы.