Птица счастья
Птица счастья – это голубь!
Это сейчас: птица счастья – аист.
А тогда – голубь!
В Архангельске 70-х, в городе-«Доска, Треска и Тоска», – треска, вдруг, стала исчезать – в хвостах длинных, тоскливых очередей вдоль деревянных тротуаров – у деревянных же продуктовых. Вымирала, постепенно став реликтом – уступая место карточкам.
Например: карточкам на покупку молока. 0,5 л в день. На работающего. При наличии у него в семье ребёнка до трёх лет..
Нет. Надо прервать это длинное, на голодный желудок, тоскливое воспоминание – коротким и светлым!
Например: стипендия плюс зарплата ночного сторожа-дворника – проедалась и пропивалась с приятелями в два-три дня!
В ресторане «Север», «у танка» - и других хороших местах.
Точка.
После чего происходило одалживание до стипендии. И получки. Хлеб, килька, чай.
Тогда, в период безденежий - глухих, студенческих, пустоватых продуктовых магазинов средины 70-х, неделями – подсоса под ложечкой при слове «мясо», запахе жареного, - мы с однокурсником, соседом по будке Володей О., устраивали нерегулярные, дикие махновские набеги – за белковой добавкой.
У хозяйки Тамары Павловны торжественно отдалживался мешок.
Тамара Павловна качала головой, но мешок давала.
Приполярной белой ночью, сонно, весело дрожа от холода, жертвы своей молодости, желудочного сока, времени, места, действия, трусили вдоль набережной – абсолютно свинцовой Северной Двины – в центр, к Памятнику Жертвам Интервенции. Хмурому, мёрзлому. Тёмно-серому..
Где-то там – ждало живое мясо: гнездились, кучковались, роились, подкармливаемые пенсионерами и брачующимися, жирные голуби мира.
Мёртвая площадь. Мгновенная рекогнсцировка на местности.
Результат, при правильном расчёте, оказывался всегда верный: штатный мент-охранник – в ауте. Ушёл незаконно спать.
Ногами – как можно шумней – сгребалась в кучу рассыпанная пенсионерами мусорная подкормка.
От шума просыпались – откуда ни возьмись, являлись – шуршащие, летящие ингредиенты бульона.
Белая ночь: у птицы мозги набекрень..
Да. И – у студентов.
На асфальт, на приманке – лески 0,3, с широкими петлями на конце.
Городские индейцы вышли на охоту.
«Не дышите.». В засаде - 10 сек.
И-и – дёргаешь весь пучок – вуаля!. Трепыхается!
Ещё раз.
Ещё!
После нескольких повторений, набрав полмешка крылатой протоплазмы, дико гогоча, смывались от Интервенции и Её Жертв – бодрым шагом мародёров.
Голубей из мешка доставали – как фокусники, – сворачивали головы.
Ощипывали.
Бульон варили в эмалированном ведре, до утра.
Тамара Павловна спеша на работу, качала головой..
На вечернем пиру, как на кавказской свадьбе, гуляли все: и знакомые – и просто так – захожие студиозы. Даже из лесотехнического. Кто со своей водкой, кто – так.
На завтра оставлять было не принято.
Это – не о барышнях. Разделивших трапезу. Для которых мы, кстати, были охотниками на перепелов.
А голубь, с тех пор – птица счастья!
Вспомним, друзья: «Человек есть то, что он ест.»!
И..: то-то я, как-то – до сих пор я, что-то.. – подозрительно счастлив...
http://www.youtube.com/watch?v=uIpJ86AQ2BQ
Это сейчас: птица счастья – аист.
А тогда – голубь!
В Архангельске 70-х, в городе-«Доска, Треска и Тоска», – треска, вдруг, стала исчезать – в хвостах длинных, тоскливых очередей вдоль деревянных тротуаров – у деревянных же продуктовых. Вымирала, постепенно став реликтом – уступая место карточкам.
Например: карточкам на покупку молока. 0,5 л в день. На работающего. При наличии у него в семье ребёнка до трёх лет..
Нет. Надо прервать это длинное, на голодный желудок, тоскливое воспоминание – коротким и светлым!
Например: стипендия плюс зарплата ночного сторожа-дворника – проедалась и пропивалась с приятелями в два-три дня!
В ресторане «Север», «у танка» - и других хороших местах.
Точка.
После чего происходило одалживание до стипендии. И получки. Хлеб, килька, чай.
Тогда, в период безденежий - глухих, студенческих, пустоватых продуктовых магазинов средины 70-х, неделями – подсоса под ложечкой при слове «мясо», запахе жареного, - мы с однокурсником, соседом по будке Володей О., устраивали нерегулярные, дикие махновские набеги – за белковой добавкой.
У хозяйки Тамары Павловны торжественно отдалживался мешок.
Тамара Павловна качала головой, но мешок давала.
Приполярной белой ночью, сонно, весело дрожа от холода, жертвы своей молодости, желудочного сока, времени, места, действия, трусили вдоль набережной – абсолютно свинцовой Северной Двины – в центр, к Памятнику Жертвам Интервенции. Хмурому, мёрзлому. Тёмно-серому..
Где-то там – ждало живое мясо: гнездились, кучковались, роились, подкармливаемые пенсионерами и брачующимися, жирные голуби мира.
Мёртвая площадь. Мгновенная рекогнсцировка на местности.
Результат, при правильном расчёте, оказывался всегда верный: штатный мент-охранник – в ауте. Ушёл незаконно спать.
Ногами – как можно шумней – сгребалась в кучу рассыпанная пенсионерами мусорная подкормка.
От шума просыпались – откуда ни возьмись, являлись – шуршащие, летящие ингредиенты бульона.
Белая ночь: у птицы мозги набекрень..
Да. И – у студентов.
На асфальт, на приманке – лески 0,3, с широкими петлями на конце.
Городские индейцы вышли на охоту.
«Не дышите.». В засаде - 10 сек.
И-и – дёргаешь весь пучок – вуаля!. Трепыхается!
Ещё раз.
Ещё!
После нескольких повторений, набрав полмешка крылатой протоплазмы, дико гогоча, смывались от Интервенции и Её Жертв – бодрым шагом мародёров.
Голубей из мешка доставали – как фокусники, – сворачивали головы.
Ощипывали.
Бульон варили в эмалированном ведре, до утра.
Тамара Павловна спеша на работу, качала головой..
На вечернем пиру, как на кавказской свадьбе, гуляли все: и знакомые – и просто так – захожие студиозы. Даже из лесотехнического. Кто со своей водкой, кто – так.
На завтра оставлять было не принято.
Это – не о барышнях. Разделивших трапезу. Для которых мы, кстати, были охотниками на перепелов.
А голубь, с тех пор – птица счастья!
Вспомним, друзья: «Человек есть то, что он ест.»!
И..: то-то я, как-то – до сих пор я, что-то.. – подозрительно счастлив...
http://www.youtube.com/watch?v=uIpJ86AQ2BQ
